Пестречинские стоянки эпохи раннего металла и раннего железа в Нижнем Прикамье и их природное окружение

Аннотация

Часть 1. Пестречинская IV и II на р. Меша: стратиграфия, планиграфия, результаты раскопок.
В главе представлен комплекс данных, полученных в результате раскопок Пестречинcких стоянок, проведенных авторами в 2009 и 2011 гг. на Пестречинской IV стоянке, а также в 2013 г. – на Пестречинской II стоянке. Общая площадь раскопок на Пестречинской IV стоянке составила около 63 кв.м. В раскопах были выявлены остатки двух сооружений, а также фрагменты керамических сосудов, кремневые и металлические изделий. Находки относятся к позднему энеолиту и началу позднего
бронзового века (III – первая четверть II тыс. до н.э.), а именно к займищенскому типу памятников и культуре текстильной керамики. Раскопки Пестречинской II стоянки, проведенные на площади 50 кв. м., выявили культурные напластования, относящиеся к позднему энеолиту, займищенскому типу памятников, ананьинской культурно-исторической области и азелинской культуре (III тыс. до н.э. – IV в. н.э.) Каких либо сооружений выявлено не было. На основании распределения массового материала и выраженного различия слоев, на Пестречинской II стоянке предположительно можно выделить
стратиграфические слои и связать их с определенной археологической эпохой.

Часть 2. Природное окружение Пестречинских стоянок по результатам геолого-геоморфологических исследований.
В главе анализируются результаты полевых геолого-геоморфологических исследований района Пестречинских стоянок в долине р. Меша в Западном Предкамье. Территории стоянок с ближайшим окружением находятся в голоценовых долинных расширениях Меши, образованных в местах пересечения голоценовых геодинамически активных зон. К восточному расширению приурочена стоянка Пестречинская IV, обитатели которой поселились на дюне, к западному – Пестречинская II, которая располагалась на возвышенном участке конуса выноса притока р. Меша – р. Сула. Образовавшиеся в долинных расширениях котловины заполнены осадками единой пойменной террасы высотой 6-10 м. Культурные слои стоянок (от III тыс. до н.э. до IV века н.э.) залегают под толщей пойменного наилка на глубине 0,5-2,15 от поверхности террасы и приурочены к горизонтам погребенных почв. В результате изучения разрезов террасы установлено, что в пределах котловин в период функционирования стоянок, приходящегося на конец среднего и начало позднего голоцена, существовали низинные равнины с протоками и брошенными руслами рек (Меша, Сула), многочисленными старицами и пойменными озерами, озерно-болотными массивами и крупными торфяными болотами. Этот ландшафт определял
существование в котловинах соответствующих биотопов с богатыми, постоянно обновляющимися и легкодоступными для освоения, с точки зрения обитателей стоянок, запасами фауны и флоры.

Часть 3. Определение генезиса литологических и культурных слоев Пестречинских стоянок на р. Меша по результатам почвенных и микробиоморфного анализов.
В колонках образцов из стоянок Пестречинская II и IV определено содержание валового фосфора и микробиоморф. Целью работы было определение генезиса литологических и культурных слоев стоянок, а также проведение сравнительного анализа. Исследование показало, что обе стоянки функционировали в стабильные периоды, когда шли процессы почвообразования и формирования культурных слоев. Автором высказано предположение о том, что в эпоху бронзы здесь были стационарные поселения, тогда как в раннем железном веке люди лишь навещали эти участки долины р. Меша (сезонные кочевки?). Природная среда, окружавшая обитателей стоянок, в целом характеризуется как лугово-лесная с участием хвойных в составе древостоя. Однако, почвы и культурные слои эпохи бронзы формировались среди более открытых ландшафтов.

Часть 4. Результаты археозоологического изучения Пестречинских II и IV стоянок на р. Меша.
В главе рассмотрены результаты археозоологического изучения Пестречинских II и IV стоянок на р. Меша в Среднем Поволжье. Анализ фаунистических остатков из раскопов показал, что обитатели данных стоянок занимались животноводством («лесного» типа) в сочетании с развитым охотничьим промыслом и сезонным рыболовством. Результаты, полученные авторами в ходе изучения археозоологического материала из двух стоянок, позволяют уточнить знания о фауне и хозяйстве древнего населения Среднего Поволжья в конце среднего голоцена.

Часть 5. 4000-летние митогеномы северных оленей Волго-Камского региона выявляют преемственность среди лесных оленей северо-восточной части Европейской России.
В Евразии существует три основных экотипа северного оленя: тундровый северный олень, таежный северный олень и высокоарктический северный олень. Из них лесные северные олени особенно пострадали из-за чрезмерной охоты человека и фрагментации среды обитания. Лесной северный олень еще встречался в Волго-Камском регионе в начале XX века, но с тех пор исчез из данного региона. Чтобы исследовать генетические связи этих исторических, южно-распределенных популяций лесных северных оленей, авторы получили последовательности митогенома от шести особей из Пестречинской II стоянки, археологического памятника, расположенного в Татарстане и датируемого около 4000
калиброванных лет назад (кал. л.н.). Последовательности митохондриального ДНК, описанные в этом исследовании, представляют собой первые опубликованные древние митогеномы северного оленя. Авторы выявили генетическую преемственность между историческим северным оленем из Татарстана и современными дикими популяциями из таежной зоны северо-восточной части европейской части России. Интересно, что четыре из шести исследованных особей принадлежат к гаплогруппе II, она сегодня является основной гаплогруппой среди полудомашних оленей в Фенноскандии. Несмотря на то, что гаплотипы, наблюдаемые у северных оленей из Пестречинской II стоянки, не тесно связаны с основными гаплотипами, наблюдаемыми среди полудомашних северных оленей Фенноскандии, результаты показывают, что эта гаплогруппа может иметь свое происхождение к востоку от Фенноскандии. Интересно также отметить, что размеры северных оленей из Пестречинской II стоянки были одними из самых крупных наблюдавшихся в голоцене.

Часть 6. Вещественный материал и хронология Пестречинских IV и II стоянок.
Наиболее ранние культурные остатки на Пестречинских стоянках относятся к позднему энеолиту. Это фрагменты керамики и кремневые орудия. Авторы считают, что энеолитические находки по аналогиям следует датировать концом IV – III тыс. до н.э. Далее по времени на стоянках следуют находки характерной керамики, кремневых наконечников стрел, медно-бронзовых изделий, относящихся к займищенскому типу памятников. К этому же времени относятся и сооружения на Пестречинской IV стоянке. Артефакты, относящиеся к займищенскому культурному типу, имеют широкие аналогии в
культурах самого начала позднего бронзового века степной Евразии – синташтинской, потаповской, петровской, покровской. Время бытования этих культур определено первой четвертью II тыс. до н.э. На Пестречинской IV стоянки выявлены фрагменты текстильной керамики позднего бронзового века, относящиеся ко второй половине II тыс. до н.э. На Пестречинской II стоянке зафиксированы немногочисленные фрагменты керамики раннего железного века, костяные изделия, относящиеся к постмаклашеевской культуре ананьинской культурно-исторической области и фрагмент керамики
степного прохоровского типа. Время существования такой керамики определено в пределах IX–III вв. до н.э. И наконец, в верхних слоях Пестречинской II стоянки выявлен развал сосуда и керамика азелинской культуры начала Эпохи Великого переселения народов (II–IV вв.н.э.).

Часть 7. Каменный инвентарь Пестречинских IV и II стоянок.
В главе представлены результаты изучения коллекций каменных артефактов, полученных в результате исследований Пестречинских стоянок. Находки из камня анализировались с точки зрения их формы, приемов оформления орудий труда и метательного оружия, а также с точки зрения функционального назначения и использования. Основными методами исследования стали морфологический и трасологический анализы каменных артефактов. При этом учитывались и
особенности каменного сырья основных морфологических и функциональных групп. В итоге изучения каменного инвентаря Пестречинской IV стоянки было выяснено, что морфология каменных орудий памятника соответствует широкому хронологическому интервалу стоянки от энеолита до позднего бронзового века. Морфологические и функциональные типы орудий инвентаря Пестречинской IV стоянки, широко бытовавшие на все протяжении эпохи раннего металла, не могут быть однозначно связаны с выявленными на данном памятнике комплексами керамики. Каменный инвентарь Пестречинской II стоянки, залегавший в нижней части культурных напластований, следует связывать с эпохой поздней бронзы, а именно со стоянкой носителей займищенского типа керамики. Благодаря находке наконечника стрелы с шипами и треугольным черешком (т.н. «сейминского») анализируемый комплекс можно синхронизировать с сейминским хронологическим горизонтом – первым этапом эпохи поздней бронзы Волго-Камья (XVIII–XVI вв.). Функциональный и типологический состав каменных орудий изученных комплексов отражает, без сомнения, охотничью и животноводческую направленность
хозяйственной деятельности обитателей Пестречинских стоянок.

Часть 8. Отрасли хозяйства населения Нижнего Прикамья в позднем энеолите и в начале позднего бронзового века.
В качестве основных находок на Пестречинской IV и II стоянках рассматриваются керамика и кремневые орудия позднего энеолита и займищенского типа начала позднего бронзового века. Это позволяет определить для данного времени (III тыс. до н.э. – первая четверть II тыс. до н.э.) основные направления хозяйственной деятельности. Основой хозяйства на протяжении рассматриваемого времени продолжали оставаться присваивающие отрасли – охота и рыболовство. В начале позднего бронзового века у носителей займищенского культурного типа появляется и развивается животноводство, основой которого стало экстенсивное свиноводство. В последующее время, в позднем бронзовом и раннем железном веках роль животноводства возрастает, однако охота и рыболовство по-прежнему продолжают играть важную роль в жизни обитателей стоянок. На протяжении всего позднего энеолита и начала позднего бронзового века развиваются традиции обработки камня. Под влиянием степных культур на памятниках займищенского типа появляется новая гончарная технология формовки глиняной посуды на сосуде-основе с использованием влажной текстильной прокладки. Изменяется металлообработка, которая, вероятно, ориентирована на привозное сырье металлургических очагов первой фазы
Евразийской металлургической провинции.